Путин и чувство исторической судьбы: что думают о российском президенте американские психиатры

Сегодня многие ищут ответ на вопрос: что такое Путин? Каков феномен этого человека? Кто он на самом деле? Что привело его к тому положению международного изгоя, в котором он оказался после попытки покорить Украину

Недавно появилось интереснейшее интервью корреспондента Французского радио Елены Серветазз с психотерапевтом Швейцарской Федерации Психологов (FSP), экспертом в области судебной психологии, доктором психологических наук Филипом Жаффе (Philip Jaffé). Этот разговор «Психологический портрет Путина: «Путин пережил серьезную травму в детстве» можно почитать и даже послушать на сайте русской службы RFI.

Однако это далеко не первая попытка профессиональных психиатров дистанционно покопаться в голове президента Росии. Оказывается, тему психического состояния Путина давно и увлеченно разбирают американские профессиональные издания, посвященные психиатрии. Недавно проживающая в Америке украинка Marta March опубликовала на своей странице в Фейсбук содержание выводов американских психиатров о личности Путина и состоянии его психического здоровья.

«К вопросу о психическом здоровье Путина.

Мне попадалось несколько статей, посвященных Путину в американской профессиональной психиатрической литературе. Попытаюсь перечислить то, что запомнилось.

Во первых, ни у кого нет ни малейшего сомнения, что последнее время произошло серьёзное перерождение его личности, характера и personality. Специалисты употребляют словосочетание “грубое искажение” характера, выражающееся в необычной для него ранее мимике, телодвижениях, поведении и т.п., что даже породило упорные слухи в появлении двойников.

Первое напрашивающееся объяснение произошедших изменений – невралгические и физиологические модификации мозга, вызванные стрессом неограниченной власти. Это давно замеченный в психиатрии феномен, когда неограниченная власть человека, часто вышедшего из скромного социального круга, несёт разрушение структуре личности, выражаемое в пренебрежении к опасности, преувеличенном эгоцентризме, нарциссизме и полной потере самосознания (utterly devoid of self-awareness). Появляется ощущение своей исторической значимости. Например, Путин искренне уверен, что без него Россия обречена, и он один в состоянии её объединить и повести к какой-то неопределённой, никому не известной, лишённой всякой конкретности, но, тем не менее, великой цели. Путин ассоциирует себя с Россией, его цель – вернуть ей (и себе) её былое величие. Позорный коллапс Советского Союза он воспринимает, как личное поражение. Он одержим идеей “единой родины, единого народа, единой цели,” и искренне верит, что в этом его историческая судьба и предназначение.

Одновременно с таким ростом собственного величия, он начал видеть в людях просто объекты, ничтожные по своей сущности. И эмоционально это выливается только в одно – глубокое презрение ко всем. Прогрессирующая изоляция и растущее презрение к чьему-либо мнению, идеально вкладывается в классическую картину так называемого hubris syndrome (синдром высокомерия) – психическое расстройство личности, которому иногда подвержены мировые лидеры. Подробнее об этом синдроме. Это не что иное, как интоксикация от власти, упивание своим могуществом, силой, превосходством, вера в свою непогрешимость и полная самоуверенность. Наиболее ярким и болезненным примером в истории политика с этим синдромом – Гитлер, из более ранней – король-солнце Людовик, из недавней – Буш-младший и Тони Блэар.

Одновременно с этим самовозвеличиванием, играют роль и совершенно другие психологические факторы, например – страх. Страх потерять власть, разориться, быть убитым преемником или стать осуждённым и наказанным международным судом. Потеря власти немыслима и приравнивается в его сознании к физической смерти.

Первое, чего он опасается – это показаться слабым. Несмотря на своё высокое положение, он постоянно занят демонстрацией своего статуса, силы и мужественности – в спорте, например. Отсюда все эти полуобнажённые фотографии его стареющего, но крепкого тела, на лошадях, среди животных, в костюмах боевых единоборств, на медвежьей охоте, или охоте с гарпуном, с оружием, которым он якобы великолепно владеет – всего, что подчёркивает отсутствие слабости и страха, при этом он в равной степени занимается и внушением и самовнушением. Он постоянно компенсирует какие-то травмы юности и детства, подчёркивая свою жёсткость, независимость, эмоциональную холодность, презрение к слабым. Авторитарность – лучшая защита от страха, тревоги, чувства неполноценности или неадекватности, а также от возможности потерять контроля над окружающим миром и людьми.

Второе – страх бедности. О миллиардах, увезённых и надёжно спрятанных в секретных местах, ходят легенды. Слухи о нём, как самом богатом человеке Европы должны невероятно льстить Путину и приносить чувство глубокого удовлетворения, хотя внешне он подчёркивает свою скромность и презрение к роскоши.

Итоги просты. Современная психологическая траектория Путина – это чувство исторической судьбы, ведущей его к восстановлению достоинства и уважения великой Русской империи. Это и его личный, и политический путь, потому что, как только хьюбрис синдром завладевает личностью и мозгом, национальное и личное становятся идентичным, ибо сам лидер видит себя нацией и её судьбой. Проблема состоит в том что эти великие цели остаются на уровне эфемерных завоеваний. Ни тяжёлого труда, ни строительства, ни созидания, ни возрождения промышленности и сельского хозяйства, науки и медицины, инфраструктуры, законности и других тяжело достижимых, но внешне не впечатляющих и неблагодарных починов, они не предполагают. Все перечисленное с лёгкостью заменяется шумными милитаристическими или геополитическими победами и внушением страха на международной арене.