Отсутствие рецепта от глобальных угроз

Несколько слов о путях изменения международной политики после COVID-19.

Регулярно готовя для программ Общественного вещания Израиля обзоры о происходящем в мире, я, как наверняка и многие коллеги, обратил внимание на почти полное отсутствие сообщений о деятельности самой авторитетной организации мира: ООН. Это тем более странно, что формально по замыслу Франклина Делано Рузвельта она создавалась именно как инструмент (инструмент, а не «всемирное правительство») для противостояния глобальным угрозам.

Идея создания такого инструмента не нова. Можно вспомнить Венский конгресс 1814 года. Наполеоновские войны, по сути, и были настоящей первой мировой войной. Поэтому страны-победительницы и решили создать систему коллективной безопасности. Основная тяжесть этой нагрузки была возложена на Российскую империю. Этому подыграл не только канцлер Австрии Меттерних (вошедший в историю как «дирижёр» того «Европейского концерта»), но даже представитель поверженной Франции князь Талейран, прославившийся своим мастерством интриг. Оба европейских хитреца были очарованы изысканным мыслителем и при этом российским императором Александром I, а также сопровождавшим его дипломатом Карлом Нессельроде. Только это очарование быстро прошло, когда склонного к рефлексии Александра I сменил Николай I. Николай «Палкин» быстро вжился в роль «жандарма Европы» и даже из-за не понравившегося ему спектакля был готов послать в Париж «зрителей в серых шинелях». Только победа в Крымской войне избавила европейцев от возможности подобного кошмара. Кто-то скажет, что России потеря статуса сверхдержавы принесла только пользу, ведь страна стала на путь реформ: отмена рабства (крепостного права), реформы в армии, здравоохранении, местном управлении и судебной системе, развитие литературы и журналистики, индустриализация и т.д. Боюсь, что сами россияне с вами не согласятся, но это тема отдельного разговора.

Ещё можно вспомнить Лигу Наций, созданную после Первой Мировой войны (в России её назвали Отечественной). Но и эта система просуществовала недолго. Она попросту не могла противостоять вторжению Германии в Испанию, Италии – в Эфиопию и СССР – в Финляндию. Исключить из своих рядов «проштрафившиеся» страны было возможно, но не более того.

Учитывая все эти ошибки, Рузвельт разработал совершенно другие принципы работы для задуманной им Организации Объединённых Наций. Управлять этой организацией будут члены антигитлеровской коалиции, победившие во Второй Мировой войне. Решения, обязательные для выполнения, будут приниматься только ими в рамках Совета Безопасности. Каждый член Совета Безопасностями способен отклонить любое решение, воспользовавшись правом вето. Главное в работе Совета – противостояние глобальным угрозам: войнам, голоду, пандемиям и т.д. При Совете Безопасности создаётся большой форум с правом принятия решений, имеющих рекомендательное значение: Генеральная Ассамблея. Генеральная Ассамблея избирает генерального секретаря ООН, который координирует работу организации. Приём в эту организацию не является автоматическим. Для этого необходимо простое большинство голосов действующих членов ООН, поданных на голосовании в Генеральной Ассамблее.

Главное отличие от Лиги Наций: ООН обладает собственными вооружёнными силами. Получив мандат Совета Безопасности на проведение военной операции в определённом регионе, войска ООН имеют право осуществлять вооружённое вмешательство в дела суверенных государств.

Вроде бы всё предусмотрел Рузвельт, да одного не учёл. Всякая бюрократическая система начинает бороться не за решение поставленных перед нею задач, а за собственное выживание. И пошло-поехало. Сначала меньше, о потом больше. Приём в ООН стал, по сути, автоматическим. На посту генсека ООН оказался нацист Вальдхайм. В комитете по защите прав человека весь мир учат жить такие «светочи демократии» как Венесуэла, Иран и Куба. Гуманитарные операции, красиво снятые для телесериала «ООН в действии», неплохо смотрелись на экране, но оказались, мягко говоря, малоэффективными. Миллиарды долларов, направленные на спасение Африки, оседали непонятно где, а местных сотрудников ООН периодически ловили на банальной уголовщине.

Войска ООН стали едва ли не курьёзом. Тут тоже история печальная: от жёсткого противостояния агрессорам в Корее в 50-х до бесславного бегства из Сомали под ударами отрядов Айдида в 90-х. Могу добавить несколько примеров из нашего региона. Войска ООН, расквартированные в Южном Ливане для защиты местного населения от террористов Хизбаллы, рапортуют генсеку Гуттерешу: никаких террористов здесь нет! Правда, мы не везде были. Есть районы, куда нас не пускают какие-то вооружённые люди. Вы поняли. Террористов нет, только какие-то вооружённые люди, которые не пускают никуда регулярную армию с мандатом Совета Безопасности ООН. Ещё «смешнее» было в Сирии. Когда началась война, «силы по поддержанию мира», бросив базы и амуницию, устремились в Израиль. А это были почти полторы тысячи человек. Несколько десятков солдат контингента ООН, побросав оружие, сдались исламистам. Их потом тоже вызволяли израильтяне.

После провала на двух направлениях, на наших глазах происходит провал в сфере противостояния третьей глобальной угрозе: пандемии. Глобальная угроза COVID-19 оказалась «всего лишь личным делом» каждой страны.

ООН способна выражать только свою глубокую и наверняка искреннюю озабоченность. И не более того. Громоздкая бюрократическая система оказалась неспособна оперативно реагировать на появление глобальных угроз.

Справившись с пандемией, международная дипломатия будет вынуждена сделать выводы. Их будет много, но в настоящий момент можно назвать два основных. Первый: усиление горизонтальных связей. Развитие двусторонних отношений. Укрепление проверенных временем прямых (в первую очередь, военных) и периферийных (как правило, экономических) союзов. Второй: ослабление вертикальных структур и в первую очередь – ООН. Из самой авторитетной организации мира ООН уже стала неким «собранием клубов по интересам», а в свете последних событий рискует превратиться в посмешище. Сложно представить себе реформирование этой организации. Но альтернатива этому – развал ООН, как ещё одно доказательство невозможности создания глобальной системы коллективной безопасности.

Ростислав Гольцман

Член правления Союза журналистов Израиля