Оксана Продан: “Кліменко начебто пішов, але система оподаткування не змінилась”
Оксана Продан стала известна во времена Налогового майдана.
Сегодня она остается председателем Всеукраинского объединения предпринимателей малого и среднего бизнеса “Фортеця”.
Однако по отзывам коллег-депутатов она несколько отошла от тематики малого и среднего бизнеса и занимается “взрослыми” налоговыми законопроектами
“Удар”, в который входит Продан, является провластным. Это придает Оксане Петровне особый вес в отработке законопроектов. Фактически она и еще немного депутатов говорят от имени новой власти.
ЭП попросила Продан прокомментировать изменения, которые произошли в работе налоговых и таможенных органов со времен Майдана.
Новая власть постоянно акцентирует внимание общественности на том, что отношения фискалов и бизнеса улучшились, и давление на предпринимателей прекратилось. Также руководство Государственной фискальной службы отчитывается о победе над такими явлениями, как “обнал” и “отжим бизнеса”.
В то же время общение журналистов с представителями бизнеса дает другую картину. В каком-то смысле, предпринимателям действительно стало легче.
Прекратились “наезды” правоохранительных и фискальных органов на бизнес, чтобы принудить хозяина отдать его в пользу нужных людей. Разрушена так называемая госпрограмма, по которой должны были работать все, кто хотел обналичить деньги и вывести их из-под налогообложения.
Вместе с тем, налоговое давление на бизнес осталось высоким, не проводятся реформы. Фискалы по старинке наполняют “дырявый” бюджет, используя все привычные методы: задержку возмещения НДС, авансовые переплаты налога на прибыль, внеочередные проверки с выемкой документов, “маски-шоу”.
Бизнес не решается открыто высказываться против этого, хотя неофициально говорит о многочисленных фактах вымогания денег налоговиками.
Также бизнес жалуется на засилье контрабанды и отсутствие возможностей для легального быстрого ввоза-вывоза товаров. Таможенники на совершенно законных основаниях могут превратить жизнь предпринимателя в хождение по кругу, поэтому бизнес по старинке предпочитает “договариваться”.
Ниже — фрагиенты интервью Оксаны Продан «Экономической правде» о том, как изменения в работе фискальных органов выглядят глазами народного депутата от провластной партии.
* * *
– Бизнес в неофициальных беседах говорит, что в работе налоговиков ничего не изменилось. Однако открытой критики не слышно. Почему так?
– По поводу налоговой бизнес действительно не жалуется. Вот они как-то работают, мучаются. Я у себя в “Фортеце” две недели назад инициировала встречу в комитете Верховной рады с налоговиками и с представителями финансового блока от правительства. Попросила бизнес прислать мне ориентировочные вопросы, чтобы понимать, кто должен прийти.
Вопросы прислали: создание рабочих мест, развитие стартапов, все что угодно, только не вопросы работы налоговой службы.
– Как вы думаете, почему? Боятся, или стало действительно лучше? Говорят, дешевле “договариваться” с налоговиками не стало.
– Я тоже слышала, что “дешевле” не стало, но они вообще не жалуются. Вроде как работают все в нормальном юридическом поле. Хотя даже когда мы обсуждали проект о налоговом компромиссе, то говорили вот о чем. С одной стороны, всех загоняли в схемы, без которых бизнес не мог работать. С другой стороны, налогообложение зарплат настолько высокое, что надо было выводить деньги и “налом” выплачивать. Клименко вроде как ушел, и вместе с ним – первый фактор, а другой все равно никуда не делся. Система налогообложения не изменилась, вообще ничего пока не изменилось. Тем не менее, никто не жалуется абсолютно.
– Может, стало легче “решать вопросы”?
– А может, давайте предположим, что этого нет?
– Есть. И дела открывают, и выемки документов производят.
– Вот это налоговая милиция. На налоговую милицию мне жаловались уже до десяти бизнесменов, причем немелких.
– А что говорят?
– “Маски-шоу”, говорят, криминальные дела. Для меня лично это звоночки. Как только поменялась власть, их сразу начали проверять и находить, потому что не найти это невозможно.
Для меня это довод в пользу того, что нужен налоговый компромисс. Если налоговая милиция продолжит в том же духе, то абсолютно все предприятия, которые имели более-менее нормальные обороты, будут закрыты.
– Что делают налоговики? Производят выемку документов или еще что-то?
– Они просто кладут на пол. Заходят в офисные помещения не зависимо от того, хочешь ты этого или не хочешь. На самом же деле есть процедура – когда они могут приходить и как. Бизнес, который жаловался, говорил, что сейчас даже хуже, чем при Клименко. Именно налоговая милиция.
– Может они преследуют кого-то по революционным мотивам?
– Я не думаю. Когда был Майдан, у нас же все разделилось: или ты за, или ты против. Я общаюсь с тем бизнесом, который поддерживал Майдан.
… Один пожаловался, второй, третий. Я говорю: давайте поднимем этот вопрос. Давайте я выступлю, свяжусь, напишу. Но я же не могу просто говорить. Мне нужны конкретные факты. Ни один из них не согласился говорить публично.
– То есть сильно давят?
– Это бизнес, для него это нормально. Бизнес готов выходить только в двух случаях, как мне кажется. Первый – когда у него уже ничего нет, и ему нечего терять. Второй – когда он под угрозой того, что потеряет гораздо больше, чем может отдать непублично. Причем так даже маленький бизнес делает. Самый мелкий предприниматель до последнего дает взятки, пока может. Как только коррупционный налог увеличивается более чем экономическая составляющая, он начинает искать выходы, что с этим делать.
– Как вы думаете, какова роль революции в том, что поступления в бюджет растут, но не настолько сильно, как могли, если бы перекрыли все схемы?
– Я могу ссылаться только на данные, которые озвучивал Арсений Яценюк. Промышленное производство упало, Донбасс не доплатил сотни миллионов гривен налогов, а при этом доходная часть бюджета увеличилась. Он это объяснял тем, что по схемам Курченко пошли официальные платежи.
– Вы какие имеете в виду?
– Импорт (нефтепродуктов, Сергей Курченко ввозил их без уплаты налогов. – ЭП). Все эти схемы пошли в бюджет, это один плюс. Второй плюс – поступления от импорта в таможню. Они даже в долларовом эквиваленте выросли на 13%, а в гривневом благодаря инфляции – вообще на 54%, по-моему. Это большие суммы. Повышение произошло не из-за увеличения уплаты налогов в производстве. Закрыли там, где точечно спрятали, и теперь оно пошло на бюджет.
– Одесситы рассказывают, что контрабанда процветает, стало легко провозить. Дошло до того, что таможенники чуть ли не демпингуют.
– Я вообще не понимаю, что происходит с таможней. Сейчас откуда брать официальную информацию? Пока было Миндоходов, таможня абсолютно не занималась своими вещами. Ее единственной задачей был сбор денег – официально или неофициально. На самом деле, таможня в любой стране имеет еще кучу других заданий. В том числе – недопущение контрабанды. Этого не было, этим занимались другие органы власти. В принципе, задача таможни сегодня – это исключительно наполнение бюджета, так осталось с тех пор. Как они сейчас собираются это делать, мне непонятно.
– Вы слышали о том, что крупным предприятиям возмещают НДС только при условии, что они делают авансовый платеж по налогу на прибыль?
– Так было всегда. Сейчас говорят, что этого нет, но это говорят не плательщики. Когда я общаюсь с представителями Минфина и Миндоходов, они утверждают, что это неправда.
В одном из законопроектов, которые лежат в Верховной раде, есть норма, отменяеющая уплату обязательных авансовых платежей по дивидендам. Это первый шаг в налогообложении прибыли, чтобы не было этих авансовых платежей. Может, и дальше пойдет, потому что это была инициатива Кабмина.
– Гражданские коллегии при Минфине и Миндоходов – что это за люди, чего они добиваются? Они не идут на контакт, люди как будто в ракушке.
– Какое ведомство – такие и общественные коллегии. На самом деле они еще не поменялись. При Миндоходов осталась прежняя коллегия.
Более того, они активно участвовали в передаче Миндоходов “злочинного режиму” в Миндоходов послереволюционного правительства. Они участвовали в ревизии, поэтому после обновления многие из них могут остаться работать.
– То есть это по сути Миндоходов, просто под другим названием?
– Да.
Сергій Лямець, ЕП
